Посреди норвежских фьордов,
В доме хёвдинга крутого,
Родились однажды дети.
Чук и Гек – детей назвали.
Подрастали братья быстро,
С детских лет отец учил их
Разным воинским искусствам,
А ещё искусству скальдов.
Когда было им тринадцать
Близнецы, напившись пива,
Похватали свои луки, топоры, мечи и копья
И собрались на охоту
В Тёмный лес, густой и страшный.
А отец, мертвецки пьяный, не успел
Предупредить их, что в лесу живут медведи,
Тигры, львы и носороги,
И другие злые звери (даже страшный догматерий!),
Что кусают всех прохожих.
Распевая громко песни,
Путь мечами расчищая,
Чук и Гек вошли в чащобу
И принюхиваться стали.
Чук унюхал странный запах,
Сильно на дерьмо похожий.
Посмотрел, и верно – кучка,
Видно был тут зверь недавно.
Опустившись на карачки,
Начал Чук кругами ползать,
Чтоб следы найти скорее
И по ним пойти вдогонку.
Провозившись больше часа,
Чук воскликнул: “Я нашёл их!!!”
И пополз между деревьев,
Извиваясь, как гадюка.
Гек последовал за братом,
Строевым походным шагом,
На ходу горланя песни
И свой мощный лук готовя,
Чтоб вонзить стрелу стальную
Прямо в сердце хитрой твари.
Долго длилась та погоня,
Лишь на третий день настигли
Братья жертву – то был вепрь.
Громко хрюкая, свинина
Жрала жёлуди под дубом.
Миг – и две стрелы вонзились
Прямиком в кабанье сердце.
С диким визгом свин свалился,
Жёлуди окрасив кровью…
В общем, длилась та охота
Может месяц, может больше.
Триста двадцать семь медведей
Загубили братья смело,
Восемь тигров, носорога, тридцать львов
И двести негров, что по лесу собирали
Разбежавшийся зверинец базилевса Миклогарда.
Ну а всякой мелкой дичи – куропаток,
Зайцев, вепрей, лис, волков, лосей, оленей
Братья даже не считали, потому что
Всех их съели - очень кушать им хотелось.
Возвернувшись с той охоты
Чук и Гек на тинг явились
И потребовали, чтобы
Воинами их признали.
Тинг решил, посовещавшись,
Что количество трофеев
Выглядит вполне прилично
И теперь достойны братья
Воинами называться.
***
Как обычно, после тинга
Все упились крепким элем
И теперь храпели дружно
Под столами в доме главном.
Только Чук и Гек не пили,
Потому что новый подвиг,
Что прославит их навеки,
Совершить они решили.
И с утра, когда проснулся
Их отец, могучий хёвдинг,
Братья перед ним предстали
Испросить благословенья.
“Что ж, сыны мои родные,
Вас удерживать не стану –
Сам когда-то молодым был
И душе хотелось славы.
Дам вам лучшее оружье –
Молот Мьёлльнир, что у Тора
Бога воинов и грома,
Выиграл в неравной схватке
(в кости) я давным-давно когда-то.
Возвратите его Тору,
А то он сидит, скучает
И не бьёт кого попало
По башке своей кувалдой.
Так же дам вам “Чёрный Ворон”,
Быстрой молнии подобный –
Самый лучший из драккаров
В наших северных широтах.
А что б вам не скучно было
В ваших дальних похожденьях,
С вами вместе я отправлю
Тридцать воинов отличных.
С ними – Сигурд Фафнирслоттер –
Величайший из героев (ну, кроме меня, конечно),
Что в живых ещё остались.
Он советом вам поможет,
И не будет сей воитель
Лишним в битве жесточайшей”.
Так сказал великий хёвдинг
И к бочонку с крепким пивом
Присосался так, что даже
Десяти бойцам могучим
Не под силу оказалось
Оторвать его оттуда.
Увидав такое дело,
Братаны посовещались
И готовиться в дорогу
Побежали, что есть мочи.
Чук отправился в кладовку,
Где валялся молот Мьёлльнир –
Слишком был тяжелый, падла
И поэтому капусту
Им давили при квашеньи.
Чук, однако, без напряга
Подхватил гигантский молот
И в котомку его сунул,
Ту, что за спиной болталась.
А потом пошёл спокойно,
Будто каждый день носил он
Молотки богов великих,
В направлении драккара.
Гек отправился по бабам –
Не затем, чтоб порезвиться
(слишком мал ещё для женщин)
А собрать свою дружину.
Всех собрал, один лишь Сигурд
(тот, который Фафнирслоттер)
Как сквозь землю провалился.
Наконец и он нашёлся –
Он с женой своей прощался,
На засов большой, дубовый,
Заперев входные двери.
Гек ногой по двери двинул
И хоть был засов тот крепок,
Он на щепки разлетелся
Под ударом мощной пятки.
“Кто посмел меня тревожить!?”
Заорал герой великий,
Позабыв одеться в гневе,
По углам топор искать стал.
Гек воскликнул:
“Фафнирслоттер!
Ты, блин, что, врагу продался?
Хочешь всех нас продинамить?
Ну-ка, одевайся быстро!”
Фафнирслоттер засмущался,
Запихал топор под лавку,
И, надев штаны и куртку,
Стал завязывать сандали.
Гек в то время распинался:
“В час, когда грозит погибель
Людям и всему живому,
Ты любви с женой предался,
Нет, чтоб наточить оружье!
А потом ты голый скачешь
С топором в руках по дому,
Званье воина позоря
Перед всей нашей дружиной!
Не надёжный ты товарищ,
Если б был я комиссаром,
Я б тебя поставил к стенке.
Чтобы на всю жизнь запомнил!”